Глава 2
В этот момент в окно постучали. Я вздрогнула. Вместо почтальона-привидения за стеклом парил огромный ушастый филин. В клюве он держал роскошный конверт.
Я распахнула створку, недоумевая и предвкушая. В таком конверте наверняка что-то необычное.
— От хозяина дворца, мадемуазель, — проскрипел филин, как только я приняла в руки письмо. — Он просит передать, что очень ждет вашего прибытия и надеется, что вы не откажетесь помочь ему с одним деликатным делом.
Сердце у меня ушло в пятки. Хозяин дворца ждет меня? Именно меня? Ведьмочку Нелли Брюстер, а не просто одну из горожанок? И он просит о помощи?
— П-передайте, что я буду непременно, — взволнованно прошептала я.
Филин важно моргнул, угукнул и улетел в сумеречное небо, которое над Блэкхоллоу начинается уже в четыре часа дня. Когда еще не темно, но уже празднично, волшебно и красиво.
Проводив птицу взглядом, я с трепетом вскрыла конверт. Это оказалось не просто еще одно, но уже более личное приглашение, а целая инструкция. Карта с перемещающимися тропинками, рекомендации по выбору транспорта. Это уже была персональная забота, так как к стандартному приглашению ничего подобного не прилагалось.
«Предпочтительны метлы не ниже гоночного класса «Вихрь» или ковры-самолеты с шелковой основой».
Внизу приписка:
«P.S. Будьте готовы к небольшому магическому участию. Во дворце есть небольшая проблема, с которой не справляются традиционные заклинания. Мне нужен нестандартный, творческий подход, и я слышал, что вы — настоящий мастер в этом деле. Требуются ваши уникальный опыт, необычное мышление и икспертиза».
Я хихикнула. Отправитель написал слово «экспертиза» с ошибкой. Этот маленький недочет вдруг сделал его… живым и настоящим. Вот теперь я верю, что он существует и он человек. Весьма могущественный по сплетням, но все же человек, который может торопиться и делать описки.
Эйфория длилась ровно до той секунды, пока я не вспомнила о своей метле. О своей старой, скрипучей, вечно сворачивающей налево метле. На которой я ни за что не смогу прилететь на бал так, чтобы произвести впечатление таинственной и соблазнительной особы. А не девочки, которую только что укачало и вывернуло наизнанку.
Да еще это предупреждение про класс «Вихрь». У моей метлы класс — «Старая развалина, теряющая прутья».
Решение созрело мгновенно: нужно варить зелье. Не простое, а сильное, мощное зелье починки и усиления. То, что заставит мою ветхую метелку летать, словно гоночный «Тайфун-777».
— Марушка, — торжественно объявила я. — Мы идем в лабораторию. У нас есть работа.
Кошка наконец соизволила открыть оба глаза. В них мелькнула знакомая искорка беспокойства. Она ненавидела, когда я варила что-то сложное. Потому что обычно это заканчивалось хаосом. Стены могли начать плакать радугой, а кактусы становились поющими.
— Но на этот раз все будет иначе! — твердо пообещала я сама себе. — Сегодня все будет идеально!
Но сначала переодеться. Снять нарядное платье, надеть то, что не страшно испортить во время зельеварения.
Снять удалось все, кроме пушистого розового боа.
Ну-у, ладно… Такая вот я странная и взбалмошная особа. Ага. Варю эликсиры и зелья, исключительно обмотав шею тушкой розового фламинго… Или нет, стоп, не тушкой фламинго, а тем розовым, что ощипали с тушки фламинго.
Да. Точно.
А, кстати, мысль… Интересно, сколько может стоит настоящее боа из перьев? И из кого их еще делают? Из страусов? А курица подойдет?
Итак, лаборатория. Если кухня была сердцем моего дома, то лаборатория — его беспокойным, вечно бурлящим и периодически взрывающимся мозгом. В комнату на верхнем этаже, под самой крышей из шляп, вела винтовая лестница. Ступеньки были старые и издавали предостерегающий скрип при каждом шаге. Чужой точно не пройдет незамеченным, а я порой сама вслух скрипела голосом вместе с ними. Просто так, за компанию.
Воздух в лаборатории всегда был густым и настоянным на тысяче ароматов. Не помогали ни проветривание, ни магическая очистка. Там всегда смешивались множество различных запахов и запашков. Горький аромат сушеного корня мандрагоры, сладкий душок пыльцы лунного цветка, острый, щекочущий ноздри дух серы, немного вони аммиака и других реактивов. И вечное, неизменное сочетание запахов старой пыли и магии.
Полки, гнущиеся под тяжестью склянок, банок и горшочков со странноватым порой содержимым, тянулись до самого потолка. Некоторые неплотно закрытые баночки тихо стрекотали, другие мелодично позвякивали. А одна, с фиолетовой жижей внутри, время от времени издавала звук, очень похожий на сдержанную икоту. И, честное слово, я бы и хотела помочь ей, но сама не помнила, что в ней находится. И боялась лезть. А вдруг она еще и заговорит? Еще один большой вытянутый флакон иногда чихал. В него заглядывать я тоже опасалась, но всегда вежливо желала «Будь здоров». Он никогда не отвечал, но, пожалуй, это даже хорошо.
В центре комнаты кто-то из моих предков установил массивный дубовый стол, исполосованный следами от магических кинжалов, прожженный кислотой и испещренный древними рунами, которые я когда-то вывела ножом для чистки корнеплодов. Я как-то попыталась переставить стол к стене, мне подумалось, что будет удобнее. Но не смогла его даже с места сдвинуть, будто он пустил корни в пол.
Хм, а это мысль. Надо будет однажды проверить, вдруг он и правда пророс. На него ведь было пролито столько магии и различных ведьминских зелий, что я не удивлюсь, если однажды и этот предмет обстановки начнет чихать, кашлять и желать мне хорошего дня.
— Ну что, Марушка, приступим, — объявила я, водружая на нос зачарованные очки в толстой роговой оправе.
Стекла мгновенно запотели. Впрочем, как обычно. Очки принадлежали еще моей пра-пра… сколько-то там пра-ведьминской прабабушке. Характером они обладали скверным, их нужно было уговаривать, как вздорную старушку, а если не помогало, щекотать за дужки. Крайняя мера — пообещать отправить на свалку.
Я сегодня была настроена на крайние меры и жестокие наказания, поэтому сразу же заявила:
— Кажется, кому-то пора на свалку. Говорят, на окраине Блэкхоллоу наконец-то оборудовали прекрасную помойку для магических отходов.
Стекла очков мгновенно прояснились и стали настолько прозрачными, будто их и не было вовсе.
Марушка в своем трофейном головном уборе устроилась на высоком шкафу. Это единственное абсолютно безопасное место в лаборатории и ее любимый наблюдательный пункт.
Там она обычно пряталась, свернувшись калачиком рядом с забальзамированным ски́ммерскриком[1] с крайне удивленной мордой. Оттуда кошке был виден весь процесс, и в случае чего она могла легко спрыгнуть и убежать.
Моя метла, бедняжка, лежала на столе и выглядела как пациент перед операцией после неудачного падения с пятого этажа. В нашем городе, правда, нет пятиэтажных зданий, только колокольня, но мы туда ни разу не взлетали. Два прута торчали в разные стороны, вязанка хвороста на конце напоминала растрепанную бороду гнома навеселе, а рассохшееся древко издавало тихий, жалобный скрип, стоило до него дотронуться.
Кажется, метла не очень-то мне доверяла. Я ее понимаю, если честно. Я и сама себя порой опасаюсь, а достопочтенный мэр так и вовсе десятой дорогой теперь обходит… Но кому сейчас легко? Мне нужна сильная гоночная метла, придется всем потерпеть.
— Не волнуйся, подруга, — успокоила я метлу, погладив по рукояти. — Сейчас мы тебя не просто починим, мы сделаем из тебя «Тайфун-777». Или вообще «Ураган-888»! Будешь обгонять даже почтовых грифонов!
Метла скептически хрустнула веточками. Погрозив ей укоризненно пальцем, я достала с полки увесистый фолиант под названием «Зелья для чайников, или Не взорви себя сама». Чудесная толковая энциклопедия. Раз я до сих пор жива, советы в ней действительно дельные.
Быстро пробежалась по содержанию, бормоча под нос:
— «Зелье для привлечения внимания» — это не то. «Эликсир вечной молодости» — нет, мне слишком рано. «Отвар для усиления роста волос»… Ой, нет, в прошлый раз я случайно полила им пушистый кактус…
Увы, да. Он теперь волосатый и ходит на сеансы групповой терапии для магических растений. Они собираются в дальнем углу моего огородика, сидят там кружком, потом расходятся по своим горшкам и грядкам.
Со шкафа фыркнула Марушка. Бедняга кактус теперь терпел регулярные издевательства. Я его причесывала и заплетала косички, а мой фамильяр его за эти косички иногда дергала, потому что они смешно свисали и дразнили ее. Кактус молчал, и слава полночным камышам. А то неловко вышло бы, если бы он стал возмущаться.
Но если вы думаете, что он молчал, потому что не мог говорить, то — увы. Он периодически пел, когда думал, что его никто не слышит. И это самое ужасное, что мне доводилось слушать. Даже Марушкины песнопения не так кошмарны.
— Ага, вот оно! — обрадовалась я, дойдя до нужного пункта. — «Экстра-мега-супер зелье мгновенной починки и придания невероятной скорости». Марушка, запоминай ингредиенты. Лунный камень, растертый в пыль. Три слезинки единорога, собранные исключительно от умиления, а не от горя. Щепотка пыли с крыльев скоростной стрекозы. Корень мандрагоры, выкопанный в полнолуние под песню спящего дрозда.
С лунным камнем и пылью проблем не было, я всегда держала их про запас. Пыль со стрекозиных крылышек тоже имелась, обычный товар из лавки, часто используется в зельях. Правда, вот уточнение про «скоростных»… А ладно, стрекозы все носятся как угорелые. Кто где и когда встречал медленных стрекоз?
Со слезинками единорога сложнее. Пришлось достать с дальней полки заветную склянку с надписью «Слезы. Собрано при чтении сказок про котят». У меня тогда аж голос сел, столько времени пришлось провести, читая сказки строптивым единорогам. Они только на вид милые, а так-то склочные и вредные, из них выжать слезинку умиления — практически невыполнимая задача.
Остался корень мандрагоры… Вот с ним всегда была головная боль. Полнолуние? Пришлось напрячь память. Да, как раз сейчас. Отлично. Песня спящего дрозда… Это вообще как? Сопеть, что ли? Сейчас придумаем, как заменить.
Я полезла в большой глиняный горшок в углу, откуда доносилось похрапывание. Осторожно разгребла землю и ухватилась за торчащий из нее пучок зелени.
— А ну, отпусти! — прошипела я, чувствуя, как корень сопротивляется и держится внутри за горшок.
Песня спящего дрозда… Ох ты ж, подлунные грибочки…
Я закряхтела, засопела, надеясь, что эти странные звуки похожи на то, что издает во сне дрозд. Надо бы запастись кристаллами со звуками природы. Почему я об этом не подумала раньше?
Из горшка донесся глухой, надрывный вопль. Не такой пронзительный, чтобы убить, но достаточный, чтобы вызвать мигрень и желание закопать в землю все, включая себя. Марушка на шкафу прижала уши и зажмурилась.
— Да перестань ты ныть! — огрызнулась я, наконец выдернув корень, похожий на страшненького кривляющегося человечка. — Я же тебе только кончик чуть-чуть подрежу! Ты даже не почувствуешь.
Мандрагора продолжала верещать и хныкать, пока я не отрезала необходимый мне кусочек и не сунула ей в рот завалявшийся в кармане леденец. Вопли и нытье мгновенно сменились довольным чавканьем. Ух ты! Я гений! Надо будет рассказать об этом на шабаше девчонкам-ведьмочкам. Сладости еще никогда и никого не подводили. Не зря ведьмочки их всегда выбирают.
Ну что ж, ингредиенты были готовы. Я поставила на огонь крохотный серебряный котелок. Объем зелья из него всего-то на один глоток, но мне хватит попрыскать на метлу. А этот малыш менее строптивый, чем старинный чугунный, и реже плюется в меня закипающей жидкостью.
— Лунная пыль… для блеска, — прошептала я, засыпая искрящийся порошок.
Вода зашипела и стала мерцать, как ночное небо.
— Слезы единорога… для грации. — Я капнула.
Вода забурлила и запела тихую, нежную мелодию. Вау, как красиво!
— Пыль со стрекозы… для скорости. — Щепотка упала в воду.
Вода завихрилась в маленький водоворот. Это было невероятно красиво, но нельзя отвлекаться.
— И, наконец, корень мандрагоры… для прочности и стойкости! — торжественно провозгласила я, бросая в котелок крохотный кусочек.
Зелье громко булькнуло, стало густым и приобрело красивый золотисто-лазурный оттенок. От него тянулись вверх искрящиеся пары́, пахнущие грозой и свежестью после дождя. Идеально!
В этот самый момент мое розовое боа, про которое я даже забыла, потому что ведь снять его не вышло и оно не совсем настоящее, решило проявить характер. Кончик перьев пощекотал мне нос. Я почувствовала, как подкатывает чих…
Нет. Нет! Только не сейчас!
— Апч-чхи-и-и!
Я чихнула так, что очки слетели с носа, а с полки с грохотом упала банка с сушеными жабьими глазками. Чуть котелок не опрокинула... Фух. Однако одна-единственная слезинка — уже не единорожья от умиления от сказок о котятах, а моя, от щекотки, — выкатилась из глаза и плюхнулась в жидкость.
Зелье на секунду помутнело, стало белым с перламутровым отливом, затем снова прояснилось. Уф! Ну, надеюсь, ничего страшного. Слеза ведьмочки наверняка тоже обладает магическими свойствами, надеюсь, полезными. Я ведь тоже редкий вид.
С подозрением изучив зелье, я убедилась, что оно ведет себя пристойно, сняла котелок с огня и поставила его остывать на подоконник. Оставалось только дождаться, пока оно перестанет испускать внезапно появившиеся радужные пузыри, и можно будет наносить его на метлу.
— Почти готово, — обернулась я к Марушке. — Сейчас…
Я замерла. На шкафу никого не было. А где? Я покрутилась, отыскивая фамильяра.
Моя кошка сидела на подоконнике, уткнувшись носом в котелок со свежим зельем. Ее желтые глаза были полны самого неподдельного, самого жгучего любопытства. А на мордочке практически читалась мысль: «Молоко? Пахнет грозой. Но все равно похоже на молоко. Надо попробовать». Ну или это я так решила, потому что мы все же связаны с ней.
— Марушка, нет! — закричала я, делая рывок к окну.
Но было поздно. Марушка, никогда не отличавшаяся особой любовью к правилам, тем более к правилам техники безопасности при работе с зельями, высунула маленький розовый язычок и ловко зачерпнула языком жидкость из котелка.
Наступила секунда абсолютной тишины. Кошка облизнулась, явно оценивая вкус. Кажется, он ей понравился.
А потом она икнула.
Не простым стандартным тихим «ик!», а таким, от которого задрожали все склянки на полках. И из ее рта вырвался не воздух, а целый рой ослепительно-розовых, переливающихся пузырей. Они заполонили комнату, мягко подпрыгивая от потолка и стен.
— О нет! — воскликнула я.
Марушка посмотрела на них, потом на меня с выражением глубочайшего удивления, икнула еще раз — на этот раз выпустив пузырь в форме маленькой шляпы — и принялась с азартом ловить их лапой.
Я стояла в ступоре, в облаке розовых воздушных пузырей, глядя то на свою кошку, которая их пускала, то на котелок с зельем, которого теперь катастрофически не хватало для полной пропитки метлы. Мало мне было лишнего ингредиента — моей слезинки. Теперь и количества маловато.
— Марушка! — сурово позвала я. Мой голос прозвучал так мрачно, что кошка замерла с розовым пузырем на носу. — Ты только что выпила мой единственный шанс произвести впечатление на самого загадочного мага страны!
Кошка виновато прижала уши, икнула пузырем-шляпой, спрыгнула и спряталась под стол. Метла на столешнице жалобно скрипнула. Бал начнется через пару часов, без зелья она никуда не долетит.
Мои мысли метались в панике: украсть метлу у почтальона-привидения? Украсть летучий ковер у старого алхимика? Поехать на карете из тыквы, как Золушка? Но тыквы у нас были своенравные и ездить никуда не желали. К тому же маг прислал мне персональное приглашение и оговорил в нем необходимые условия и пожелания.
И тогда меня осенило. Отчаянный, безумный, категорически не рекомендованный «Зельями для чайников» план.
— Ладно, — сказала я, подергав дурацкое розовое боа, которое невозможно снять. — Если нельзя улететь обычным способом… придется лететь необычным. Телепортация! А метла, ну что уж… Возьму ее с собой в руках. Надеюсь, и так пропустят, а там что-нибудь придумаю.
Марушка высунула из-под стола морду с немым вопросом в глазах. Выпущенные ею пузыри медленно оседали на пол, оставляя липкие розовые пятна.
— Да, я знаю, у меня не очень с этим получается, — отрезала я. — Но выбора нет! Ищи книгу «Порталы и телепорты для нетерпеливых»! Быстро! Я буду сверяться, вдруг не все помню.
Марушка с неохотой направилась к книжным полкам, а я лихорадочно принялась собирать ингредиенты. Телепортация — штука сложная. Нужны точность, концентрация и абсолютно правильные компоненты. Никакой самодеятельности! Никаких лишних слезинок!
Дождалась книгу, открыла на нужной странице.
— Паучьи лапки… — бормотала я, насыпая их в новый котелок, на этот раз чугунный и довольно недружелюбный. — Для прочности портала. Плохо читается, но вроде паучьи. Пыльца с крыльев бабочки-странницы — для точности координат. И… э-э… лягушачьи лапки? Святые тыковки! В книге какая-то слюнявка затерла строчку!
Я судорожно перелистала страницу. Нет, точно, паучьи! Я уже насыпала паучьих. Значит, лягушачьи не нужны. Выбросим. Я вернула щепотку молотых лягушачьих лапок обратно в банку, но, как потом выяснилось, не все. Одна маленькая, почти невесомая крупинка осталась на краю стола и по злой иронии судьбы была сдута очередным розовым пузырем Марушки прямиком в котелок.
Я этого не заметила. Я была слишком занята, перечитывая слова заклинания и мысленно проговаривая их.
Так, все хорошо. Приступаем.
— Ну вот, — выдохнула я, когда зелье в котелке засверкало нужным фиолетовым цветом. — Готово.
Осталось только произнести нужные слова и… представить себе дворец. Высокие башни, сияющие окна, добрый взгляд Эдварда Вейна, потому что я не знала, как он выглядит по-настоящему… Но наверняка у него добрые глаза.
Ой! А переодеться?! Чуть не отправилась порталом в старом рабочем наряде. Совсем голова кругом…
Сбегала и снова надела платье на бал. Обулась в туфельки на каблуках. Подумав, нацепила на шею крупное колье с камушками. Не фамильные драгоценности, конечно, но красивое, хотя его и не очень видно под нелепым розовым боа. Схватила праздничный набалдашник для древка метлы. Очень милый, с камушками. Хоть так бедняжку украсить к празднику. Пусть тоже будет нарядная.
Прибежала обратно в лабораторию. Меня не было буквально минуту, на вид все было по-прежнему, ничего нового не случилось. Марушка ничего не испортила на этот раз. Метла так же и лежит на столе. Кошка сидит под столом. Ладно.
Закрыв глаза, я вцепилась в древко своей несчастной метлы, которая сейчас выглядела хоть немного наряднее с милым розовым набалдашником. Ее я не собиралась бросать, ведь какая-никакая, а моя помощница. Ну и вообще, не принято ведьмочке без личной метелки куда-то отправляться. Сосредоточившись, я громко продекламировала заклинание:
— Перенеси меня сквозь дали и преграды туда, где балы, магия и взгляды… э-э… полные тайны и страсти! Во Дворец Лунного Тумана!
Ожидала головокружения, тоннеля из света, легкого щекотания в животе…
Но последнее, что я помнила перед тем, как мой мозг превратился в кашу, а внутренние органы решили поменяться местами, — это оглушительно квакающий лягушачий хор, оравший «Нокти́ллум!», и ослепительную вспышку ядовито-зеленого света. Мир перекосило, завертело, и меня выбросило с такой силой, что я на мгновение ощутила себя тряпичной куклой в лапах разъяренного великана.
Кажется, это была не та телепортация. Это было что-то другое.
Что-то очень, очень неудачное.
0
